Для А. С. Пушкина вменить себе в закон единый произвол страстей было нормально. 3 Об этом он пишет в восьмой главе «Евгения Онегина». 23

По мнению автора, это характеристика молодости, а в молодости, как он полагал, «блажен, кто смолоду был молод»: надо буянить и ни в чём себе не отказывать, а уж потом, когда придёт пора зрелости, остепениться и вести себя как положено. 3

Однако стоит отметить, что благодаря научным дисциплинам, например психологии и культурологии, сейчас люди отчётливее понимают, что страсти не являются «произвольными», а представляют собой сплетение разнообразных причин, которые поддаются рациональному выяснению. 3